Левая повестка на Майдане и после него

Предлагаем вниманию читателей статью, знакомящую с точкой зрения "левого крыла Майдана". Об адекватности оценок участников конференции, особенно после произошедшего в Одессе массового убийства сторонников Антимайдана, судить предлагается, как обычно, самим читателям. Комментарии и собственные позиции по данному вопросу (в рамках приличия) приветствуются. - Красное ТВ

* * *

12-13 апреля 2014 г. в Киеве прошла конференция «Левые и Майдан». Само по себе участие большого количества активистов, представляющих различные политические группы и инициативы, развивавшиеся в рамках Майдана левыми активистами, красноречиво свидетельствует о несостоятельности тезиса об отсутствии у майданного движения левого крыла

12-13 апреля 2014 г. в Киеве прошла конференция «Левые и Майдан», в которой приняли участие активисты анархических, социалистических и коммунистических организаций, участвовавших в майданном движении конца 2013 – начала 2014 г. Инициатива проведения конференции принадлежала организации «Левая оппозиция» («Ліва опозиція»), Центру изучения общества (Центр дослідження суспільства), Центру социально-трудовых исследований (Центр соціальних і трудових досліджень), Журналу социальной критики «Спільне» и была поддержана Фондом имени Розы Люксембург.

Конференция дала возможность левым политическим активистам обсудить накопленный опыт участия в массовом движении, проанализировать собственные ошибки и обсудить возможные дальнейшие действия.

Само по себе участие большого количества активистов, представляющих различные политические группы и инициативы, развивавшиеся в рамках Майдана левыми активистами, красноречиво свидетельствует о несостоятельности тезиса об отсутствии у майданного движения левого крыла.

Обсуждение строилось вокруг вопроса о том, почему это крыло не смогло организационно оформиться и стать таким же заметным фактором Майдана как крыло правое.

Левый Майдан: начало

Майданное движение стремительно и серьезно видоизменялось с каждым днем. Начавшись в виде протеста против отказа подписания договора с ЕС, оно переросло в движение против лживого и коррумпированного характера власти, впоследствии против полицейского насилия и попыток введения антидемократического законодательства.

На первой стадии левые активисты не придавали этому протесту значения, не считая лозунги евроинтеграции своими и ограничиваясь редкими малочисленными акциями с выдвижением социальных требований и критикой антисоциальной политики Евросоюза.

Но в тот момент, когда власть применила силу и пролилась кровь, все резко изменилось. Дело принимало серьезный оборот – площадь перестала быть местом сбора фанатиков евроинтеграции, превратившись в центр сбора противников тирании. В этот момент изменилось и отношение левых к протесту. Хотя, конечно, никто не был готов к такому развитию событий и меньше всего к нему оказались подготовлены именно левые. «До этого мы вели «кружковую» просветительскую работу, но у нас не было опыта участия в массовом движении и протесте» (Нина Потарская). Общественный контекст, стремительно менялся. На 19 января в Киеве была назначена общая антифашистская акция в память об убитых в 2009 году в Москве Станиславе Маркелове и Анастасии Бабуровой. Но в этот день полиция начала жестокое избиение манифестантов, на улицы выходило все больше и больше протестующих, и было бы просто не естественно левым не влиться в движение против полицейского насилия. «Начались боевые действия, и формат наших акций пришлось изменить, ведь невозможно просто скакать с фотоаппаратом по площади, когда вокруг тебя падают раненые, которым нужна помощь» (Нина Потарская)

Содержание и форма

Майдан был широким демократическим движением, направленным против коррумпированной власти режима Януковича и конечно не был по своей политической окраске левым, так же как не был он и правым. Если верить опросам, то 93% участников Майдана были людьми, далекими от политики. Только 7% имели политическую позицию и принадлежали политическим группам. Среди этих семи процентов социалисты занимали свою нишу.

В этом широком массовом движении у каждого политического крыла была возможность проявить себя и действовать соразмерно собственной тактике. Но, вступив на Майдан позже других, украинские левые оказались в заведомо более слабой позиции, чем их оппоненты справа. При этом, в отличие от, например, российских левых, которые постоянно находятся в открытом уличном конфликте с крайне правыми и организовали собственные структуры самообороны, социалисты Украины оказались не готовы противостоять откровенной агрессии и организованному насилию правых.

Это вынудило левый Майдан свернуть черные и красные знамена, закрыть глаза на присутствие правых ультрас и перейти к тактике включенности в общедемократические процессы, занимаясь агитацией внутри широкого гражданского движения. «Важно было донести смысл, а не самоидентифицироваться» (Ирина Когут), «называть себя открыто левым означало бы лишь провоцировать насилие в свой адрес со стороны организованных правых групп и не иметь возможности вести свою работу» (Нина Потарская).

«Была попытка заявить анархическую сотню, но на собрание пришло 70 экипированных националистов, нам пришлось свернуться, перейти к работе в рамках «Студенческая ассамблеи» (Богдан Билецкий). Тем не менее, Ассамблея была полностью под контролем анархистского студенческого профсоюза «Прямое действие» и все ее лозунги были социальными». На Ассамблее велась социалистическая агитация, читались лекции и демонстрировались социальные фильмы.

Дух свободы

Итак, Майдан не был по своему составу левым, но он был левым, либертарным, по духу. Им двигал протест против коррупции и тирании, униженного и угнетенного состояния, чувство оскорбленного ложью правителей достоинства многих и многих людей, внезапно осознавших себя единым народом.

Возникший протест против собственного порабощенного состояния и порыв к освобождению выводил все больше и больше людей на площадь. Не только антиавторитарная мотивация и природа, но и modus operandi Майдана были по своей сути левыми. Он использовал методы, которые мы традиционно считаем своими – прямая демократия, самоорганизация, прямое действие, отказ от вождей и отрицание руководящей и направляющей роли партий. «Майдан привел к свержению тирании и началу развития прямой демократии и самоуправления, что, по сути, является социалистическим путем»
(Алексей Символоков).

«Самоорганизация уволила медиаторов — и государственных и политических. Они были отвергнуты. И по своему характеру это увольнение медиаторов двигало массы влево – по направлению к усиленному контролю общества над политическими и государственными институтами» (Надежда Шевченко).

При этом тоталитарным левым, привыкшим возглавлять и направлять, это увольнение медиаторов было невыгодно, большинство из них выступили критиками движения, коммунистические партии использовали свои массовые издания для дискредитации Майдана, развивая тезис о захвате власти фашистской хунтой, а некоторые бросились создавать и поддерживать «антимайданы» на Юго-Востоке страны.

Один из участников конференции назвал свой доклад «Майдан – триумф антикоммунизма», понимая под коммунизмом его сталинскую интерпретацию. Это вызвало большую дискуссию. Можно спорить о нюансах, но что действительно очевидно, — это то, что с портретом Сталина выходить на Майдан было не только бессмысленно, но и небезопасно. Кстати, и с портретом Гитлера тоже. Майдан по природе своей не предполагал портретных символов тираний и диктатур.

Левый Майдан

Те, кто влился в Майданный протест, представляли антиавторитарные, демократические левые группы, которые не могли оставаться в стороне. «Мы должны были там быть, ведь сам по себе этот протест имеет социальные корни, вызван социальными проблемами» (Владимир Черемис). «С самого начала Майдана его поддержали свободные профсоюзы — членские организации КВПУ. Профсоюз — это фундамент, первая стадия самоорганизациии рабочего класса и мы, машиностроители Днепропетровска, воспринимали Майдан, прежде всего, как социальный протест, но потом уже вся страна вышла против тирании и рабочие, что пришли с нами, быстро политизировались» (Алексей Символоков).

«Майдан был левым уже потому, что я там был!» (Юрий Самойлов, НПГУ г.Кривой рог). Левых было достаточно много и у нас были возможности для развития собственных инициатив и агитации. Активисты «Левой оппозиции» вели агитацию под красным флагом, а потом подготовили 10 пунктов социальных изменений, в основу которых легли «Апрельские тезисы» В.Ленина и положения Переходной программы Л.Троцкого. «Документ был распространен на украинском языке в Украинском доме и получил одобрение, как программа, отвечающая интересам украинского народа» (Захар Попович).

«Женская сотня» («Жiноча сотня») занималась критикой сексизма на Майдане, вела агитацию против правой идеологии» (Нина Потарская). «Студенческая ассамблея» в Украинском доме была открыта 28 января и была абсолютно левой по содержанию. Ассамблея занималась координацией студенческих и молодежных инициатив, подготовкой программы Свободного Университета, подготовкой акций протеста, набором волонтеров в медицинские бригады, визуальным оформлением Майдана (Нина Ходоривская).

Один из важнейших проектов, организованных левыми Майдана – «Больничная стража» («Лiкарняна варта»). «Это был антиполицейский проект, а не просто гуманитарный» (Ирина Когут). Надо было организовать в больницах защиту раненых и пострадавших от полицейского насилия. Милийионеры Януковича выискивали таких людей в больницах, и мобилизация на их защиту стала политической; смысл этой работы был в том, чтобы привить опыт сопротивления полицейскому произволу и государству. В инициативе изначально участвовало около 25 активистов; все они были левыми и занимались антиправительственной агитацией в десятках киевских больниц. Каждый день на «Варту» заступали и постоянно сменялись более ста волонтеров.

Смыслы или самоидентификация

Главным для левых на Мадайне было не самоидентифицироваться, а внедрять в движение социалистические смыслы и идеи. Теперь мы оказались под огнем критики и обвинений в том, что майданные левые способствовали приходу к власти правого временного правительства. Тезис этот несостоятелен; Майдан как феноменальное, широкое, массовое движение не должен ассоциироваться ни с новым украинским правительством, ни с профессиональными политиками, ни с отдельными партиями, которые были его участниками. Кроме того, в украинской политике не существует неолигархических лидеров, и каким бы не был исход Майдана, ни в каком правительстве левым было бы просто неоткуда взяться. Любое украинское правительство было бы правым.

Левые же на Майдане не работали на олигархов; этого не было тогда, и нет в сегодняшней повестке. Делали все возможное для того, чтобы вовлекать как можно большее количество людей в различные антиавторитарные формы общественной организации, прививая критическое отношение к идеям нацизма, гомофобии и сексизма, а также к либеральным экономическим программам. «Примерно половину левого Майдана составляли анархисты, которые не стремятся к взятию власти и участию в ней. Мы просто ведем работу над развитием общественных, альтернативных государству институций» (Нина Ходоривская, Ирина Когут). Результат этой работы обязательно проявит себя в самом ближайшем будущем, когда жизнь войдет в мирное русло и огромные массы рабочих почувствуют на себе удушающую веревку программ «экономической помощи» со стороны МВФ и ЕС.

Историческая ответственность левых: что у нас не получилось?

Очевидно, что Майдан стал для украинских левых настоящим вызовом. Никогда раньше страна не переживала такого мощного народного подъема, вызванного необходимостью защитить свои свободы от вооруженной агрессии со стороны собственного правительства. Ситуация менялась каждую минуту, на обсуждение стратегий и тактик времени не было, каждый просто делал то, что считал нужным. Сегодня, в период относительной передышки, можно бросить критический взгляд назад, провести первый анализ того, что не получилось, чтобы лучше подготовиться к новым массовым выступлениям.

Слабой стороной Майдана стало недостаточное вовлечение профсоюзов и рабочего класса. Только 5-7% участников Майдана можно было бы отнести к рабочим, что в принципе естественно – для рабочих участие в общественном протесте крайне сложно. «Рабочие работают, они не могут себе позволить бросить работу и рисковать даже этим небольшим доходом своих семей» (Юрий Самойлов).

Вполне закономерно поэтому, что студенчество, пенсионеры, офисные, государственные и конторские служащие, мелкие предприниматели составляли основу протестного движения. При этом все же никто среди киевских левых агитацией на предприятиях не озаботился и не попытался перебросить протестный мостик в рабочую среду. Призыв свободных профсоюзов к всеобщей политической забастовке повис в воздухе.

Далее, все участники отмечали, что, несмотря на участие в Майдане большого количества левых, между ними не было практически никакой координации. Вступив в протест позже правых, левые сразу устремились в пекло борьбы и не успели создать своих организационных форм, как это удалось сделать «Правому сектору». «Большой проблемой было отсутствие координации между левыми инициативами – группами марксистов, социал-демократов и анархистов» (Богдан Билецкий).

Третья сфера, в которой не удалось сориентироваться, связана со стремительно набирающими обороты сепаратистскими акциями на Юго-Востоке Украины.

Учитывая, что недовольство коррумпированным режимом Януковича и ухудшением социального положения лежит в основе протестных движений во всех регионах, и Януковича ненавидят одинаково и в Крыму и на Волыни, именно левые имели возможность сформулировать такую программу социально-ориентированного общественного устройства, которая могла быть одинаково востребована и поддержана по всей Украине.

Но Майдан фокусировался не на идее социальной справедливости, а на идее национально-демократической идентичности. «Крымский Майдан должен был говорить с крымчанами на языке, доступном им» (Алексей Арунян). Отсутствие на Майдане громко заявленных социальных требований, которые могли бы объединить и Восток и Запад, способствовало и отторжению Крыма, и появлению «антимайданов».

«Полевение» Юго-Востока (Майдан и Антимайдан)

Левая и интернационалистическая повестка спонтанно и резко актуализируется на рабочих окраинах Украины. Многие граждане Украины участвуют в Антимайданном протесте, выступая против новой олигархии, требуют федерализации, пытаются формировать альтернативные Киеву органы власти, называя их «народными» и от их имени пытаются запретить правые и националистические партии.

Среди митингующих на Востоке — с обеих сторон — много рабочих, на местных Майданах выступают шахтерские лидеры, на Антимайданах часто можно увидеть красные флаги. И там и там звучат антиолигархические лозунги и призывы к социальной справедливости, выплескивается гнев в адрес правителей, разоривших страну и лишивших людей чувства безопасности. Эти левые и антиолигархические лозунги Антимайдана, а также реальные действия его активистов, среди которых есть и те, кто готов с оружием в руках бороться за справедливость (так, как они ее интуитивно понимают) обязательно будут использованы Киевскими и Московскими политтехнологами, для того чтобы общий вектор развития направить вправо, переложив ответственность за собственные действия на левых, ослабив и изолировав их. От способности найти адекватный ответ на этот вызов зависят и ближайшие и долгосрочные перспективы левого движения.

Что дальше?

Как бы дальше не развивалась ситуация, необходимо консолидироваться для создания левого политического проекта, чтобы организованно противостоять пришедшим к власти правым и росту украинского шовинизма. «Мы должны четко сформулировать свою позицию по отношению к правым и отмежеваться от них» (Надежда Шевченко).

Это необходимо для того, чтобы сохранить и отстаивать демократические ценности Майдана, свободы, которые уже сегодня подавляются новой властью. «Майдан утихает, но антиолигархический смысл не внедрен, людям навязываются совсем другие смыслы» (Игорь Панюта). «По сути, новое правительство и есть самый настоящий «Антимайдан» (Алексей Символоков). Борьба должна быть продолжена под социальными лозунгами. Уже сейчас нарастает народное возмущение в связи с резким ухудшением социального положения. На остановках автобусов возникают стихийные пикеты против повышения цен на проезд, а дальше таких социальных протестов будет все больше, постепенно они перерастут в массовое социальное движение. Мы должны быть готовы к нему. И нашей программой должно быть не просто замена одного президента на другого, но смена всей системы социально-экономических отношений в Украине.

Интернационализм должен лежать в основе всех наших действий. В любой войне рабочий класс используется как пушечное мясо, а олигархи наживаются на крови и слезах людей. Мы должны агитировать против войны, формулируя это как самую насущную повестку рабочего класса и трудящихся Украины и России.

В рамках конференции высказывались различные, часто противоположные мнения. Настоящий текст не претендует на полное освещение состоявшейся дискуссии, это скорее субъективные выводы, сделанные автором и отражающие его личную точку зрения, подтверждение которой он находил во многих выступлениях участников. Цитаты приводятся по памяти. Автор приносит извинения за невозможность проверить точность высказываний